Искупление
Открывши глаза я увидел ни чуть не удивительную картину:  потолок с какими-то желтыми пятнами и разводами, стол, служащий опорой для стопы книг, к которым я неделями не прикасаюсь, телевизор, экран которого покрыт толстым слоем пыли. Немного приподнявшись, я прошел глазами по всей своей комнате, встал, и, лениво почесывая зад, побрел по квартире. Надев мятую футболку и драные джинсы я вышел на улицу. Яркий свет ударил мне в глаза. Я шел, небрежно переставляя ноги, и вглядывался в лица прохожих. Сегодня я ничего не мог понять , хотя раньше я всегда видел человека насквозь. Их лица были пусты. Они не отображали никаких эмоций, будто этих людей совершенно ничего не волновало. Нет, они не были счастливы. Они были пусты. Эти люди двигались по четко заезженному пути, назначенному  много лет назад. Они уже не помнили зачем они совершают  те, или иные поступки. Они просто двигались. Каждый день одно и тоже : просыпаешься под  когда-то любимую, теперь ненавистную  мелодию будильника, горячий кофе, который уже не оживляет тебя, целуешь в щеку жену, которую уже давно не любишь, метро, офис, крик босса, телефонные звонки , стрелки часов наконец-то образовали долгожданную комбинацию, метро, целуешь жену в щеку, здороваешься с детьми, не слышишь в ответ ничего, бутылочка холодного пива, диван, сон. Мысль о подобной жизни всегда приводила меня в ужас. Бреду по улице, вижу знакомого парня, он младше меня на пару лет, и идет с какой-то едва миленькой девочкой. Крикнув в его сторону что-то колкое , я получил в ответ всем известный жест. О да, меня недолюбливают многие .Они делают это не на житейском уровне восприятия. Но я все всегда понимаю. Мне нравится делать людям плохо. Встретивши меня однажды, вы обязательно пообщаетесь со мной, но потом сделаете вывод, что я редкостный мудак.  Те эмоции , которые вы порождаете, глядя на меня в момент, когда я сказал нечто правдивое, но то, чего вы никогда не хотели признавать, но всегда знали о существовании этого. У всех есть скелеты в шкафу. У меня есть ключи от всех шкафов. Воткнувши наушники в уши, я побрел дальше. Знакомые места : дворы, культурный центр, парк, дороги, парк. Я не заметил, как наступил вечер. Стало темнеть. И сейчас мне намного уютнее, чем утром. Я иду в каком-то лесу. Мой плеер уже давно не издает никаких звуков.  Хруст  веток слышен под ногами, точнее не слышен, а ощущаем.  Я начинаю слышать приглушенные звуки музыки. Уже четко различаются вибрации.  Ноги сами идут в сторону этого воя. Я уже начинаю понимать, что это та самая завлекающая карнавальная музыка. Сквозь деревья уже начинает пробиваться свет огней. Да, я не ошибся,  это бродячий цирк. Подойдя ближе, я увидел вход, и одного здоровенного клоуна. Он жутковат. Он курит сигару, опираясь на ограждение, он закатывает вторую штанину. Его лицо измазано остатками грима, не размазавшегося от капелек пота, стекающих по его лицу из под растрепанного парика. Странно, что кроме этого клоуна, вокруг ни души. Нет больше никого. Почему вообще бродячий цирк остановился в каком-то безлюдном лесу.  Меня потянуло ко входу.  Подойдя ближе , клоун заметил меня. Я уставился в его глаза, не в силах что-либо сказать. У него были странные глаза : черные как ночь зрачки, в которых хаотично плавал темно-синий огонек. Я подходил все ближе и ближе, уже не отдавая отчет своим действиям. Остановившись в метре от клоуна, я осознал, что он гораздо больше чем я думал. Я уже точно понимал, что это не просто переодетый здоровяк. Клоун не был человеком. Его лицо оставалось каменным , хотя я понимал, что он хитро ухмыляется. Вдруг, я не увидел, я почувствовал , что уголки его рта дернулись, будто он пытается что-то сказать, но его губы окаменели.  Я услышал, опять же, не ушами, а просто услышал в своей голове его ужасающий голос. Это было похоже на то, как будто бегун, только что пробежавший длинную дистанцию , спрашивает вашего имени громким басом. Так же, произнеся свое имя в голове, я ответил. Вновь раздался басистый смех. Он сказал, что я должен пойти за ним. Мне стало страшно. Я попытался убежать, но мои ноги упрямо шли след в след за клоуном. То, что было внутри всего этого сооружения, было недоступно мне. Я смотрел по сторонам и пытался вглядеться хоть во что-нибудь. Все было размытым и нечетким. Я мог видеть лишь небо, уже усеянное звездами. Луна была  чуть краснее своего обычного цвета.  Мы уже шли минут пять, когда я смог увидеть хоть что-то . Это был фургончик. Он был украшен разными завитушками и ответвлениями от углов крыши. На фургончике красовалась надпись, на не известном мне языке,но, когда я провел  глазами от начала, до конца этого слова, в моей голове раздалось : « Зазеркалье» .  Он встал у задней двери этого фургончика, и известным всем жестом , указал мне войти. Я, уже освоившись,  спросил его: « Зачем?», и услышал уже знакомый тихий басистый смех. Я подошел к фургончику, и, преодолев пару ступенек, я толкнул рукой дверь. Пара шагов, и я внутри.  Дверь за спиной захлопнулась, издав сильнейший грохот. Еще пара шагов, и я увидел зеркальный лабиринт. Стоит отметить, что внутри фургончика оказалось во много раз просторней, чем я ожидал. Я стал бродить по лабиринту. То, что я видел, не поддается описанию словами. Это были мои отражения. Такие мерзкие и уродливые, что я не мог поверить, что это действительно зеркала.  Я подошел к одному из них и протянул руку. К моему удивлению, я не почувствовал никакой преграды. Я двинул руку дальше, на встречу моему отражению : отвратительному карлику с гигантских размеров головой. Засунув руку почти по локоть, я уткнулся в плоть. Карлик перестал быть просто отражением. Он поднял глаза, и свирепо уставился на меня. Тут же я выдернул руку, и осмотрел ее : все было в порядке.  Карлик оживал все быстрее и быстрее.  Вот , он уже бьется кривой рукой, по обратной  поверхности зеркала.  Ударивши еще раз, он издал жуткий крик, не вынеся которого я упал на колени. Из ушей текла кровь. Кое-как поднявшись, я огляделся : все отражения бились о стенки зеркальной тюрьмы. Я побежал что есть сил по дорожке, между зеркалами. Слышались все новые и новые крики. Разные оттенки воя сливались в жутчайшую какофонию . Я бежал, и не мог найти выход. Вглядываясь в этих мерзких существ, с длинными руками и маленькими головами, я все больше узнавал в них себя. Я остановился, не в силах больше бежать. Лабиринт был бесконечным. Я понял, что это конец. Все кончено. В отчаянии я упал на пол, закрыв глаза руками. Я лежал так, катаясь по полу, около двух минут, когда вдруг страшной силы ярость охватила меня. Глаза будто покрыла красная пелена. Вытерев размазанные по щекам слезы, я встал, и, приготовившись, не зная к чему, побежал. Одно из зеркал было уже совсем близко. Попрощавшись со всем миром, я побежал прямо на него. Еще мгновение, и лбом я почувствовал холодную поверхность зеркала. Хруст. И миллионы осколков стали рассекать кожу моего лица и шеи. Лопнуло первое зеркало, второе, третье, четвертое , пятое, я потерял счет. Бежав еще секунд  десять я услышал тот самый басистый голос. Клоун уже не хитро ухмылялся. Сейчас он раскатисто смеялся, и его голос был четко слышен даже сквозь стенку фургончика. Я с болью приоткрыл глаза. Осколки , оставшиеся в веках, стали колоть брови. Наконец -то я увидел дверь. Толкнув ее, я выпрыгнул наружу. Бежал, что есть сил. Я боялся , что мои отвратительные отражения гонятся за мной , но я увидел лишь того здоровенного клоуна. Он был все таким же страшным. Возможно только, он стал немного больше. Я бежал и смотрел по сторонам. Теперь-то   все было видно. В мгновение я понял, что тут происходит. Я видел, как похожие на моего, но немного другие клоуны, ведут других людей куда-то. Окровавленный и израненный я выбежал из цирка. Еще минут десять я бежал по лесу. Выбежав на дорогу я увидел огни. Это были фары какой-то фуры. Я остановился, размахивая руками, пытался остановить машину. Но водителя будто не было в кабине. Я кричал, прыгал и потихоньку отбегал назад. Фура не останавливалась… Удар был такой силы, что я прекрасно чувствовал, как все мои сосудики  лопаются и горячая кровь, вырываясь сквозь кожу обжигает мое тело. В момент, когда мое тело соприкоснулось с асфальтом, раздался звонок. Его звук нарастал, затмевая все остальное. Дзынь-дзынь-дзынь. Это все, что можно было слышать. В ту секунду меня будто подкинуло в воздух, и дернувшись, я ударился о край дивана. Я открыл глаза, полные слез. Оглядев свою комнату я зарыдал с таким счастьем, какого никогда еще не испытывал. « Это был всего лишь сон!» - повторял я себе, сам не веря в это. Спустя пару секунд, я осознал, что больше не слышу звонка. Встав, дрожащей походкой, я пошел к двери. Открыв, я никого не увидел, и собрался уже зайти обратно в квартиру, как вдруг увидел что-то приклеенное лоскутком клейкой ленты к двери.  Еще раз, протерев глаза, я увидел флаер, в котором сообщалось, что в город приезжает бродячий цирк…